Мало тут историй из жизни. Эту не могу не написать.
В субботу честный итальянец, да я, простая русская женщина, которую можно брать с собой выбирать мотоциклы, оправились на смотрины.

Он договорился с продавцом о месте встречи и времени. Видимо, попросил кого-то созвониться с продавцом и это было сделано по-немецки. И поехал, не обратив внимание на подозрительный адрес. Странно, когда гараж находится прямо в самом центре Берлина, на Фридрихштрассе. Там где туристы перемешаны с накрахмаленными сотрудниками госучреждений, половина улиц огорожена, и поездить-то толком нельзя.

Нужный нам дом оказался монолитным бетонным зданием с монолитной же надписью Russisches Haus der Wissenschaft und Kultur, триколором и двухглавым орлом прямо на стеклянных дверях подъезда. Бля.
На телевизоре за стеклом крутили новости второго канала, подозрительные пузатые мужчины с короткими стрижками входили и выходили из крутящихся дверей, за которыми можно было видеть самый настоящий металлоискатель. Большинство мужчин носили майки в обтяжку и толстенные золотые цепи на шее. С некоторыми были поразительной же привлекательности женщины. Вилкоммен ин руссланд.

К моей еще большей радости, продавец не подошел к зданию, а ВЫШЕЛ из здания.
Представившись Виктором, пузатый человек преклонных лет пожал руку исключительно Томмасо и начал болтать с нами по-немецки. Мне пришлось сдать свое русское же происхождение, после чего я играла в переводчицу с русского на английский, а мы шли через пустые мраморные (бля) залы в гараж.

В гараже, полном блестящих мерседесов, за гарнитуром из ДСП, на щедро разложенных по полу коврах, стояли велосипеды и мотоцикл. В ящике в углу лежала пара лисьих шкур и хрустальная люстра. Все это было щедро разбавлено постерами с Терешковой и Гагарином, и даже одной выгоревшей голой женщиной, прилепленной скотчем к гарнируте прямиком за сиськи. Т.е. я вышла с Фридрихштрассе в Берлине и вошла прямо в девяностые. Мне захотелось уйти сразу же. Но сдаваться было нельзя.

Сам мотоцикл оказался в идеальном состоянии, несмотря на преклонный возраст. Байк выкатили из гаража и Томмасо уехал кататься, оставив нас в неловком (для меня) молчании посреди задворок русского культурного центра, в русских же культульных традициях, огороженного металлическими решетками. Продавец начал рассказывать что-то невнятное о том, как классно ездить на таком мотоцикле по городу, как у него болит колено и тд и тп. Ну ладно, думаю, скажу по честному. Говорю: “Да, нормас, но я на таком немного позднего года выпуска каталась в Норвегию”. Тут происходит странное. Мой новый русский друг протягивает мне руку.
– Виктор, – говорит он. Это в середине 20 минутной беседы. – А тебя как зовут?
Т.е. вот я так взяла и неожиданно для себя с помощью одной фразы квалифицировалась из женщины в человека.
К моему счастью вернулся Томмасо, избавив от дальнейшей необходимости о чем-то говорить. Мотоцикл он купил и поехал на нем домой. Оставив меня наедине с Виктором еще раз.

Надо сказать, я была немного в шоке от происходящего. Так что на последовавшее предложение выпить коньяка, не оказала достаточного сопротивления. И вот, три часа дня, суббота. Мы сидим в этих странных гаражах на Фридрихштрассе. У него там свой кабинет. С кожаным креслом, старым телевизором и диваном для гостей.
– Я люблю выпить, – говорит мне Виктор.
– Я ухожу через 10 минут, – отвечаю ему.
Это какой-то адский сурриал.

По включенному старому телевизору показывали какой-то правильный советский фильм. Виктор притащил откуда-то стопки с гербом, лимон и копченый сыр. Я пью одну. Он пьет где-то семь. На седьмой рюмке, я наконец-то умудряюсь сбежать. Из России обратно в Берлин, где хипстеры пьют кофе под только что распустившимися деревьями.
Всякое бывает.